В маленький городок, точнее посёлок городского типа, весна ворвалась, как опаздывающая на работу секретарша. Моментально превратила снег в лужи на солнечных местах, подсушила грязь на проезжих дорогах и лучезарно улыбалась солнечным светом всем жителям с утра до вечера.

В разгар весны и появился в посёлке Витька. Вскоре он устроился слесарем в авторемонтную мастерскую. Мужик он был странноватый, когда трезвый, то просто золото, а не человек. Правда, спорить не умел, считал, что всегда прав, мог и подраться, доказывая свою правоту. А вот когда пьян, тогда с ним лучше не разговаривать вообще. В ход могло пойти всё, да и в тюрьме он полгода отсидел за драку.

Как-то после работы Витька помогал механику Ипатову настраивать мотоблок на даче. Рядом была дача Таисии.  Таисия — женщина работящая, весёлая и переспорить её очень трудно.

— Хозяйка, — осмелился Витька, — а у тебя забор покосился, могу поправить.

— Спасибо, но пока крепко стоит, труха из досок не сыплется.

Витька нагло улыбнулся. — Бабий век недолог, скоро из самой труха посыпется.

Таисия поглядела на Витьку.

— Если бы ты хоть что-то понимал в бабе, а то только гайки крутить умеешь.

— А с тобой, я вижу, интересно поспорить.

— А что с тобой спорить? И так видно, сила есть,  ума не надо.

— А по-серьёзному с тобой можно поговорить?

— А я серьёзно и разговариваю, — улыбнулась Таисия и принялась за работу.

Витьку зацепило. «Ну, погоди, я к тебе вечером в гости зайду».

И зашёл. И вышла Таисия к нему, и долго они гуляли по улицам городка. Неизвестно, о чём они говорили, но только через день Витька переехал к Таисии со своим чемоданом.

Тихий посёлок эта новость встряхнула. О Витьке и Таисии бабы судачили везде. Общее мнение было, что Витька сорвётся, запьёт и устроит Таисии весёлую жизнь. И дождались….

Как-то после работы мужики собрались в рюмочной. Витька тоже зашёл. Постояли, поговорили о том, о сём, выпили и потихоньку добрались до Витькиной жизни.

— Ну, как тебе под каблуком живётся?, — спрашивал водитель Семён, — у Таисии не забалуешь, по струнке небось ходишь…     Витька насупился.

— Конечно, — продолжал Семён,  — лишнюю десятку в кармане не задержишь. Таисья такая, у ней везде чисто,  и в доме,  и в кармане.

— Ну-ка, заткнись, а то я из тебя отбивную сделаю, — закипел Витька. Он выхватил из кармана пятисотку, бросил на прилавок. — Две бутылки давай!        Мужики улыбаться перестали. Витька налил водку в два стакана, подошёл к Семёну и подал ему стакан:   — Пей или стаканом зубы выбью!  Семён опрокинул стакан и спокойно сказал:

— Вот злишься, а политическая обстановка сейчас серьёзная.

— Почему это серьёзная?

— А вот давай поспорим, — настаивал Семён.  Спор разгорелся. Они взяли ещё бутылку, потом ещё одну.  И, наконец, Семён снова вспомнил:

— И всё же, Витька, втюхался ты в Таиску, подкаблучник ты у ней, по струнке ходишь, — заключил он ехидно.   Витька рванулся к нему, но остановился и резко выбежал из рюмочной.

— Ну всё, теперь натворит он делов, сволочь ты, Семён, — упрекали мужики водителя.

Витька шёл домой и бормотал:  — Я — подкаблучник? Да ещё не родился тот на белый свет, кто заставит меня стоять по струнке.    Бабы смотрели ему вслед, и по посёлку неслось: «Сегодня что-то будет».

Витька подошёл к дому, пнул ногой ведро с водой около крыльца, открыл дверь. Включил свет, огляделся.

— Семён, скотина, прав, — медленно проговорил Витька, всё вымыто и вычищено. А вот теперь я покажу, как я по струнке хожу…

Он шагнул к шикарному светлому дивану и лёг на него, не разуваясь, в грязных ботинках.  Только начал засыпать, открылась дверь — вошла Таисия.  Витька притворился, будто спит.  Таисия огляделась, постояла минуту, потом подошла к дивану, аккуратно сняла с Витьки ботинки и подложила под ноги мягкую подушку.

— Ну вот, — спокойно сказала она,  — пусть-ка ноги на подушке отдохнут, голова-то с пьяной дури вон как замучила вас, мокрые и грязные до колен…

Витьке показалось, что у него сердце выскакивает из груди, перехватило дыхание. Он открыл глаза и резко сел на диване, обхватил Таисию за талию, прижался лицом к её груди и, задыхаясь, повторял:  — Тася… Тася…  Тасенька….

На следующий день, к удивлению всего посёлка, Витька пришёл на работу в чистой рубашке, выбритый, свежий, от него шёл какой-то необъяснимый свет счастья.  Около мастерской он встретил Семёна.

— Болит башка-то? — спросил Витька, улыбаясь.

— Болит, — ответил Семён, — Ты не сердись на меня, что я вчера тебя подначивал. Ты там ничего не натворил?

Витька улыбнулся: — Так ведь я же не мог, я же по струнке у Таси хожу, ты сам говорил…